При «сгущении красок» мы бьём в одну точку, раздувая некое свойство до абсурдных масштабов, преувеличивая, используя самые удалые гиперболы и сравнения.
Важно: этих риторических ходов должно быть много, одним абзацем достаточного комического эффекта не достичь. Эффект — накопителен, и лучше выстраивать градацию «от меньшего к большему».
Ниже — три примера от Тимуроки-студентов (курс «Топология письма», урок про гиперболы)
Важно: этих риторических ходов должно быть много, одним абзацем достаточного комического эффекта не достичь. Эффект — накопителен, и лучше выстраивать градацию «от меньшего к большему».
Ниже — три примера от Тимуроки-студентов (курс «Топология письма», урок про гиперболы)
Алина Супрун, «Моя недельная переписка с банком Грузии»
-Не работают переводы по карте, что мне делать?
-У вас нет карт.
-У меня есть карта.
-У вас ничего нет. Надеюсь, что мы вам помогли.
-Решите мою проблему, пожалуйста.
-Нет. У вас никогда ничего не было. Ни карт, ни счетов. Вы — никто. Всё, что вам доступно — цифровые нули в цифровом приложении. Вас не пустят даже к живому человеку, ваш удел — общаться с роботом, который будет циклично писать одно и то же. Надеюсь, мы вам помогли.
-И все же, что мне делать?
-…
-?
-Мы посовещались и решили, что иметь такого клиента — позор для банка и гнойное ярмо на репутации. Мы ограничили ваши лимиты и сожгли все пароли и счета. Всё, что вы можете сделать, это притащиться в наш офис на коленях и пресмыкаться, вылизывая нашу обувь. Только бесконечное унижение с вашей стороны сможет немного приглушить гейзер нашего презрения в сторону такого бесполезного ничтожного клиента, как вы. Надеюсь, мы вам помогли.
*наугад оформляю цифровую карту.
-Теперь, кажется, снова все работает. Правда же, банк?
-Конечно, солнышко! Все ваши денежки вновь видимы и лежат теперь на этой карте, вы лучший клиент
-Ура, я наверно могу сделать пару переводов?
-Нет.
-?
-Свои деньги ты можешь только созерцать. А сейчас ты просто нахуй забываешь о том, что когда-либо они у тебя были. Их нет. Забудь. Задави каблуком любую мысль вернуть их, облей её помоями и дай сожрать свиньям. Мы спустили всё на фуникулёр, кокаин и хинкали. Мы адски кайфанули. Мы гудели всю неделю. Мы прожгли всё до самого последнего лари, глумясь и отплясывая на копиях твоего паспорта.
А теперь просто захлопни свою хлеборезку и оцени нашу работу. Надеюсь, мы вам помогли.
-У вас нет карт.
-У меня есть карта.
-У вас ничего нет. Надеюсь, что мы вам помогли.
-Решите мою проблему, пожалуйста.
-Нет. У вас никогда ничего не было. Ни карт, ни счетов. Вы — никто. Всё, что вам доступно — цифровые нули в цифровом приложении. Вас не пустят даже к живому человеку, ваш удел — общаться с роботом, который будет циклично писать одно и то же. Надеюсь, мы вам помогли.
-И все же, что мне делать?
-…
-?
-Мы посовещались и решили, что иметь такого клиента — позор для банка и гнойное ярмо на репутации. Мы ограничили ваши лимиты и сожгли все пароли и счета. Всё, что вы можете сделать, это притащиться в наш офис на коленях и пресмыкаться, вылизывая нашу обувь. Только бесконечное унижение с вашей стороны сможет немного приглушить гейзер нашего презрения в сторону такого бесполезного ничтожного клиента, как вы. Надеюсь, мы вам помогли.
*наугад оформляю цифровую карту.
-Теперь, кажется, снова все работает. Правда же, банк?
-Конечно, солнышко! Все ваши денежки вновь видимы и лежат теперь на этой карте, вы лучший клиент
-Ура, я наверно могу сделать пару переводов?
-Нет.
-?
-Свои деньги ты можешь только созерцать. А сейчас ты просто нахуй забываешь о том, что когда-либо они у тебя были. Их нет. Забудь. Задави каблуком любую мысль вернуть их, облей её помоями и дай сожрать свиньям. Мы спустили всё на фуникулёр, кокаин и хинкали. Мы адски кайфанули. Мы гудели всю неделю. Мы прожгли всё до самого последнего лари, глумясь и отплясывая на копиях твоего паспорта.
А теперь просто захлопни свою хлеборезку и оцени нашу работу. Надеюсь, мы вам помогли.
Ольга Соболева
Наш мэр — самый заботливый мэр в мире.
Сомневаетесь? А я вам сейчас докажу.
В нашем городе всегда самый свежий асфальт. Его меняют, как только он немного испачкается. Достаточно проехать одной машине, пролететь птичке или пробежать собачке с грязными лапками, как асфальт перекладывают. Строители работают, не жалея себя. Жара, дождь, снег — ничего их не останавливает. Они делают всё максимально старательно, с фото и видео фиксацией каждого движения, большими группами, бесконечно советуясь и согласовывая каждое свое действие. Проходят годы ежедневного труда, и как только они заканчивают и пускают проехать хоть одну машину, как начинают снова: снимают грязный асфальт и опять кладут новый.
А бордюры… ммм… благодаря нашему мэру горожане наблюдают эволюцию бордюров. Сначала это были разные размеры, но сейчас меняются и материалы: бетон, гранит, на следующий год будет малахит, и так до тех пор, пока не дойдет до платины. Ну а там и нанобордюры не за горами. Потом из нашего города бордюры будут летать в космос.
Наш мэр не забывает и про озеленение. Он настолько добр, что дает возможность людям, никогда нигде никак не видевшим растения, познакомиться с ними и озеленить наш город. Они сажают, иногда, правда, корнями вверх. Поэтому, чтобы кома были больше и ошибиться сложнее, деревья берут всё взрослее и взрослее. И скоро их минимальный возраст будет не меньше ста лет. О деревьях неустанно заботятся и часто меняют, отправляют на покой после непродолжительной работы. В нашем городе заботятся не только о деревьях, но даже о червяках. Каждый месяц их целыми поселениями (вместе с газоном) вывозят на каникулы за город, подальше от шума и плохой экологии.
Сомневаетесь? А я вам сейчас докажу.
В нашем городе всегда самый свежий асфальт. Его меняют, как только он немного испачкается. Достаточно проехать одной машине, пролететь птичке или пробежать собачке с грязными лапками, как асфальт перекладывают. Строители работают, не жалея себя. Жара, дождь, снег — ничего их не останавливает. Они делают всё максимально старательно, с фото и видео фиксацией каждого движения, большими группами, бесконечно советуясь и согласовывая каждое свое действие. Проходят годы ежедневного труда, и как только они заканчивают и пускают проехать хоть одну машину, как начинают снова: снимают грязный асфальт и опять кладут новый.
А бордюры… ммм… благодаря нашему мэру горожане наблюдают эволюцию бордюров. Сначала это были разные размеры, но сейчас меняются и материалы: бетон, гранит, на следующий год будет малахит, и так до тех пор, пока не дойдет до платины. Ну а там и нанобордюры не за горами. Потом из нашего города бордюры будут летать в космос.
Наш мэр не забывает и про озеленение. Он настолько добр, что дает возможность людям, никогда нигде никак не видевшим растения, познакомиться с ними и озеленить наш город. Они сажают, иногда, правда, корнями вверх. Поэтому, чтобы кома были больше и ошибиться сложнее, деревья берут всё взрослее и взрослее. И скоро их минимальный возраст будет не меньше ста лет. О деревьях неустанно заботятся и часто меняют, отправляют на покой после непродолжительной работы. В нашем городе заботятся не только о деревьях, но даже о червяках. Каждый месяц их целыми поселениями (вместе с газоном) вывозят на каникулы за город, подальше от шума и плохой экологии.
Елена Белова, «Сцена в магазине»
– Здравствуйте, пропустите меня, пожалуйста? Мне только сигареты купить. (К продавщице) Красный Кэмел, пожалуйста.
– Просто красного нет, только синий, зеленый, белый, оранжевый, золотой, бордовый, сиреневый и спецсерия - красно-красные в полосочку.
– Нет, это все не то. А Пэлмэл у вас есть? Синий?
– Нет. Другие пэлмэлы есть, синего нет. Вот смотрите, что есть (открывает дверцу, за ней десять стеллажей с сигаретами).
– Так... – рассматривает, открывает рот, закрывает, тянется рукой к полке, отдергивает руку, чешет подбородок, затылок, ухо, грудь, задницу, кончик носа, висок. Тянется за сигаретами в кармане брюк, достает смятую пачку, отковыривает из нее одинокий грустный бычок и нежно мнет его в руках, шевеля губами. Косится на томящуюся в ожидании очередь. Щурится, присматривается, бормочет что-то неразборчиво. Опирается на стол у кассы, цепляет взглядом один из стеллажей –…. А вот те, желтенькая пачка снизу слева на третьем от меня стеллаже – это какая марка?
– Винстон.
– Нет, Винстон я не курю. А хотя.... они с кнопкой?
- Да, с кнопкой.
- Ой, а там одна кнопка? Я люблю чтобы две.
- Нет, тут только одна. Но вот стеллаж с сигаретами, где восемь кнопок. Тут и Кэмел, и Пэлмел, и еще сорок разных марок. Брать будете?
– Что-то я не знаю…. Ну… – подходит к стеллажу, начинает придирчиво разглядывать полки, достает пачку, ставит обратно. Поворачивается к изнемогающей очереди:
– Да что вы так на меня смотрите?! Не торопите, дайте подумать…
Спустя еще минуту:
– Давайте Парламент. – Берет в руки пачку и, вертя ее в руках, лезет в куртку за кошельком (через секунду). – Ой, тут на пачке импотенция, дайте тогда лучше Кент, – возвращает пачку, берет другую, всматривается (еще через секунду): – Пародонтоз! Фууууу!! Дайте мне лучше рак легких или эмфизему. Что? С восемью кнопками только пародонтоз, импотенция, инфаркт миокарда и мгновенная, но мучительная смерть при невыясненных обстоятельствах? Знаете, у меня от инфаркта умер дедушка, любимая собака и сторож в СНТ. Хотя сторож, говорят, просто спился, но он мне до этого жаловался на боль в груди. Понятно, что это все пугалки, но я немного суеверный. Вдруг накликаю? –оглядывается на очередь, вздрагивает и поеживается, – Лааааадно, давайте Мальборо восемь кнопок, мгновенная смерть. Сколько с меня? – смотрит на табло кассового аппарата –…Чтоооо?? Четыреста сорок? В магазине напротив Мальборо всю жизнь стоили четыреста тридцать восемь! Это обдиралово! Почему не покупаю напротив? Так он же полгода назад закрылся!
Истерический возглас из очереди: – Так вы будете брать сигареты??
– Конечно, буду! – берет пачку, расплачивается, отходит от кассы, замирает перед выходом, оборачивается. – Ой, я совсем забыл, мне еще жвачку…
Следующий в очереди: – ДА ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ!! Хотите жвачку – занимайте место в хвосте!!
Покупатель оскорбленно поджимает губы и выходит из магазина, хлопнув дверью. Спустя миг из-за двери раздается истошный предсмертный вопль.
– Просто красного нет, только синий, зеленый, белый, оранжевый, золотой, бордовый, сиреневый и спецсерия - красно-красные в полосочку.
– Нет, это все не то. А Пэлмэл у вас есть? Синий?
– Нет. Другие пэлмэлы есть, синего нет. Вот смотрите, что есть (открывает дверцу, за ней десять стеллажей с сигаретами).
– Так... – рассматривает, открывает рот, закрывает, тянется рукой к полке, отдергивает руку, чешет подбородок, затылок, ухо, грудь, задницу, кончик носа, висок. Тянется за сигаретами в кармане брюк, достает смятую пачку, отковыривает из нее одинокий грустный бычок и нежно мнет его в руках, шевеля губами. Косится на томящуюся в ожидании очередь. Щурится, присматривается, бормочет что-то неразборчиво. Опирается на стол у кассы, цепляет взглядом один из стеллажей –…. А вот те, желтенькая пачка снизу слева на третьем от меня стеллаже – это какая марка?
– Винстон.
– Нет, Винстон я не курю. А хотя.... они с кнопкой?
- Да, с кнопкой.
- Ой, а там одна кнопка? Я люблю чтобы две.
- Нет, тут только одна. Но вот стеллаж с сигаретами, где восемь кнопок. Тут и Кэмел, и Пэлмел, и еще сорок разных марок. Брать будете?
– Что-то я не знаю…. Ну… – подходит к стеллажу, начинает придирчиво разглядывать полки, достает пачку, ставит обратно. Поворачивается к изнемогающей очереди:
– Да что вы так на меня смотрите?! Не торопите, дайте подумать…
Спустя еще минуту:
– Давайте Парламент. – Берет в руки пачку и, вертя ее в руках, лезет в куртку за кошельком (через секунду). – Ой, тут на пачке импотенция, дайте тогда лучше Кент, – возвращает пачку, берет другую, всматривается (еще через секунду): – Пародонтоз! Фууууу!! Дайте мне лучше рак легких или эмфизему. Что? С восемью кнопками только пародонтоз, импотенция, инфаркт миокарда и мгновенная, но мучительная смерть при невыясненных обстоятельствах? Знаете, у меня от инфаркта умер дедушка, любимая собака и сторож в СНТ. Хотя сторож, говорят, просто спился, но он мне до этого жаловался на боль в груди. Понятно, что это все пугалки, но я немного суеверный. Вдруг накликаю? –оглядывается на очередь, вздрагивает и поеживается, – Лааааадно, давайте Мальборо восемь кнопок, мгновенная смерть. Сколько с меня? – смотрит на табло кассового аппарата –…Чтоооо?? Четыреста сорок? В магазине напротив Мальборо всю жизнь стоили четыреста тридцать восемь! Это обдиралово! Почему не покупаю напротив? Так он же полгода назад закрылся!
Истерический возглас из очереди: – Так вы будете брать сигареты??
– Конечно, буду! – берет пачку, расплачивается, отходит от кассы, замирает перед выходом, оборачивается. – Ой, я совсем забыл, мне еще жвачку…
Следующий в очереди: – ДА ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ!! Хотите жвачку – занимайте место в хвосте!!
Покупатель оскорбленно поджимает губы и выходит из магазина, хлопнув дверью. Спустя миг из-за двери раздается истошный предсмертный вопль.