Адвокатская история

Впервые мы встретились с Михаилом в следственном изоляторе №1. Он находился там уже около четырех месяцев. Его обвинили в коррупции — особо тяжком преступлении, за которое ему грозило двенадцать лет тюрьмы. Уже не помню, как и почему согласился защищать этого человека. Но следующие пять месяцев, на протяжении которых я сражался за Михаила, запомнились навсегда.
Уголовный процесс — это состязание, в котором выигрывает тот, кто убедит суд в виновности или невиновности обвиняемого. Непростая задача для адвоката. Лишь один-два процента дел заканчиваются оправдательным приговором. Причин такой статистики много и одна из них — защитники не умеют писать понятные убедительные тексты.

Дело Михаила было первым в моей уголовной практике. Изучив и проанализировав десятки томов с доказательствами, я понял, что клиент невиновен. Осталось убедить в этом следствие и суд.

Вместе с Михаилом мы разработали стратегию защиты, и я начал писать первое ходатайство. Получилось не меньше тридцати страниц двенадцатым шрифтом, без разрывов между абзацами, без списков, заголовков и подзаголовков. Словом, как обычно пишут уголовные адвокаты. Я был горд — основательный документ вышел, объемный! Итог через 3 дня — «в ходатайстве отказать».

Прошел месяц — меня так и не услышали. Настало время просить о помощи старших коллег — к делу подключился опытный юрист Сергей. Прочитав заявления, жалобы, он сказал: «Ты хорошо разобрался, выбрал правильную позицию для защиты. Но что с твоими процессуальными документами? Никто не будет вникать в эти "простыни" — все свалено в кучу». Он указал на важность структуры в тексте. Объяснил, что писать надо понятно — главная мысль, аргументы не должны быть сокрыты в глубинах. Не надо долго запрягать и умничать.

Помню, я очень удивился. Оказывается, заумь не помогает, а мешает. Разрыв шаблона и новый взгляд на то, как работать с текстом, чтобы был результат.
«Дорога в тысячу ли начинается с первого шага», — говорил Лао-цзы. В тот день начался мой путь. Это путешествие похоже на войну, где мой главный враг — я сам. Иногда думаю: «Не капитулировать ли?» Но что-то не дает остановиться, я продолжаю идти, затачивая перо.

Когда берусь за текст, первым делом всматриваюсь в читателя. Чем больше я пишу, тем требовательнее он становится. Отглагольное существительное — прочь; перекрученные причастные и деепричастные обороты — вырезать «по самые запятые»; не видно главной мысли — вытащить на поверхность!

Как я буду писать дальше и буду ли? Есть ли жизнь после курса Тимура Аникина?
Я выхожу из аудитории уже во второй раз и не удивляюсь появившейся вновь татуировке: «Я знаю, что ничего не знаю». Мышцы ноют, как после тяжелой тренировки — знак хороший. Жизнь есть! Наставник показал технику, поделился опытом. Мне осталось лишь правильно распорядиться знанием.

После пяти месяцев судебных баталий Михаил вернулся домой, к семье. Стоит ли практиковаться и улучшать свои тексты дальше? Как показывает этот случай, — да!

Давид Ераносян, апрель 2018.
Исповедь главного редактора.
Рассказ о смелом бизнес-эксперименте.
Советы психолога о чтении.